Сортавала. А не сходить ли нам в школу?

На фотографии ниже я примерно 50 лет назад.

Если не в первом, то во втором классе.

Фото снято с Доски отличников и вручено мне, когда отвисело положенное время.

А потом я его раскрасил в Фотошопе

А начиналось это 1 сентября 1962 года, когда я пошёл вот в школу, построенную финнами для финнов, а доставшуюся нам.

Русским, белорусам, украинцам, татарам, даже китаец Ли был у нас в классе.

Были и финны, вы увидите их фамилии в числе золотых и серебряных медалистов в этой галерее.

Все исторические фото этого поста несут на себе раздражающую надпись.

У меня, понятное дело, есть фото и без такой надписи. Они в приличном размере 12, 8 дюймов по длинной стороне с разрешением в 300 пикселей, почти все тщательно мной отретушированы и приведены в фотошопе в божеский вид.

Я без ложной скромности, считаю, что собрал на сегодняшний день одну из самых полных коллекций исторических фото родного города. Если не самую полную.

Этот пост полностью взят из моего ЖЖ. Когда делал, уже больше 10 лет назад, то я снабдил их таким своеобразным копирайтом (настоящего копирайта на эти фотографии уже нет за давностью лет) просто из соображений, чтоб поменьше воровали.
Правда, кому надо будет, всё равно сопрут и затрут надпись, но утешает что фото здесь в три раза меньше оригинала.

Давайте начнём с тех самых исторических фотографий, с того времени, когда школа только была построена.

А возвели её финны в 1929 году.

На фотографии выше мы видим часть школы, участок, к ней прилегающий, где потом раскинется дендропарк с редкими породами деревьев, и Карельский мост, который был сдан в 1932 году. То есть, грубо говоря, это начало или середина 1930 х годов. Ещё нет никакого намёка на сад, лодки причаливают почти к школе.

Апдейт от 2 августа 2025 года. В одной финской группе я нашёл фотографию 1930х годов, снятую с одного из верхних этажей школы. Уже разбит сад и школьники работают на прополке грядок с овощами. В 1960х я тоже буду тут горбатить спину в течение нескольких дней. Что печальнее, буду это делать несколько лет подряд, наверное в 6-8 классе. Работал я и в теплице, она была в другом саду, соседним с "Гастрономом", ныне Пятерочкой.

Даже помню, что однажды работал под руководством классной руководительницы, учительницы ботаники. Бертой её вроде звали. Это было после 8 класса, когда учитель физкультуры Владимир Ильич Лисин (он потом сопьётся, но тогда был мужиком симпатичным) выгнал всех парней с экскурсии на погранзаставу в Вяртсиля.

Мы тогда затарились вином и водкой. Вино купил мне в магазине на Совхозном шоссе Серёжка Буторин, парень младше меня. Сказал, что отцу портвяшка хочется, послал в магаз. Вот и рубль с мелочью, мол. Конечно продали, ведь продавщица всех знала. Отца Серёжки, беспробудного пьяницу, тоже, конечно. Фляжку с вином физрук конфисковал, а водку в "чекушках" нет. Мы распили их в вагоне на четверых - я, Сергеи Белов и Алексеев (оба покойные) и Саша Канашин (жив). Тода я впервые и попробовал сорокоградустной. Помню, что было хорошо! Домой приехал навеселе.

Следущее фото, скорее всего, середины тридцатых годов, снято оно из здания Сеурахуоне, сейчас и в годы моей молодости-юности Дом Офицеров. В этом доме моя мама и познакомилась с папой, в результате чего получился, некоторое время спустя, автор этих строк и фотографий, которые начнутся ниже. После исторических.

На фото внизу - вид из окна школы на мост. Я повторил это фото в августе 2012. Мост практически строится заново. Вы увидите его строительсто на моих фотографиях не раз ещё.

Ещё одно фото с терассы Сеурахуоне - Дома Офицеров.

На этом фото 1943 года во дворе школы собрались, по всей видимости, шюцкоровцы.

Я раньше любил, в очередной раз приехав в родной город, снимать сравнения сортавальских мест тогда и сейчас. Брал кучу отпечатанных дома в Канаде исторических карточек и искал по ним идеально подходящий угол для съёмок.

Сортавала в 1951 году, фото Татьяны Босых.

Школа в 1960х, когда я в неё и пошёл. В сентябре 1962 года, если быть точным. Фото Е. А. Магановой.

Ещё один вид из школы на мост при финнах.

Советская эпоха, может быть даже и начало 1970х, видите, деревья в школьном саду подросли. Справа, под надписью "Универмаг" магазин "Алёнушка", который потом сгорит, в моей группе в Одноклассниках "Мы-из Сортавала" участники даже указали точную дату пожара. И сейчас редкий год в Сортавала обходится без пожара. На месте магазина сейчас восстановленый "угол Берга".

Ну вот, история кончилась. Началась современность.

Август 2012, я подхожу к родной школе и с радостью вижу, что баскетбольные кольца, в которые мы кидали мячи на переменах и на уроках физкультуры живы, хотя наверняка не раз заменены, площадка поддерживается в порядке.

В 2004 году я видел здесь искорёженные баскетбольные кольца и щиты с выбитыми досками, а на земле - одноразовые шприцы.

В году 2009 соорудили пожарную лестницу. Стоила она миллионы и вобрала в себя, по всей видимости, все отпущенные на ремонт фасада деньги на годы вперёд. Зато теперь отчитались, что меры приняты. А то финны были такие дураки, что широкие лестницы, по которым можно эвакуировать хоть слонов, построили так просто.
Да и чему гореть-то в голых классах и коридорах с мраморными полами.

С лестницей на первом этаже у меня связаны плохие воспоминания, которые отрыгаются при упоминании имени одной гнусной учителкой математики и нашей классной.

Мерзкая была баба, удостоилась вечной памяти в моих воспоминаниях.

И патрета, который я кропнул с выпускной фотографии 8 класса.

Валентиной, кажется, звали.

Была замужем за военным, которого распределили в город. Мимолётное видение, года три она портила мне кровь, а из памяти не стирается. Как вчера вижу её копну жёстких, как проволока ржаво-серых волос. Потом уехала куда - то, мужа перевели, думаю, уже подохла. Вроде в 9м и 10классе её уже не было.

Кстати, в четвертом или пятом классе я победил на городской математической олимпиаде в средней школе номер 4. Может быть и было это уже в пятом классе, пока эта Валентина не пришла ещё, возможно преподавал математику Вейкко Густавович Антилла. А эта крыса, что смотрит на вас, у меня отшибла весь интерес к алгебре. Что, впрочем, к лучшему, я налегал на английский прежде всего.

Поднимаюсь на второй этаж. Эта дверь - вход на баллюстраду спортзала: оттуда очень хорошо было смотреть баскетбол.

В исторической справке говорится о том, что школа является памятником культуры и охраняется в связи с постановлением несуществующего органа: Совета Министров КАССР. Как охраняется, увидите ниже...

Ниже вы увидите дверь, ведущая в мой первый "А" класс.

Учительница Александра Павловна Крылова вела его все четыре года и все четыре я был круглым отличником.

Она меня любила за успеваемость по всем предметам, примерное поведение и, вероятно, хорошо знала мою маму. Наверняка и бабушку. Городок-то маленький...

Да и, честно говоря. было за что любить.

Я пришёл в первый класс, уже умея бегло читатью.

Писал красивым почерком, когда старался.

Наверняка и считать умел, хотя вряд ли знал таблицу умножения.

Она была изложена на задней титульной страницы каждой нашей тетрадки. Поэтому учиться мне было легко. Только раздражало то, что читать и писать как я почти никто не умел, и меня всё время подмывало прочитать вместо, например, Гены Пищика, который к тому же и заикался. Слушать его было мучением.

Другими отличительными чертами Александры Павловны было произнесение слова "молодёжь" с ударением на букву "о" в первом слоге и выражение "хоть кол на голове теши", что мне представлялось действием экзотическим и вызывающим сострадание к тому, у кого на голове происходит такая опасная деревообрабатывающая процедура.

Кстати, именно она могла и учить нас про то, что буква ё всегда ударная. Я хорошо помню, что если при чтении выпадало это слово, то мы, ученики, тоже произносили его как "мОлодежь". Ё в таком случае вообще не звучало. Как e caduc во французском, которого я тогда ещё не знал.

В 2017 году, во второй мой приезд в октябре, я тогда продал мамину квартиру, когда мы с Сашей Изотовым ездили на дальнее, в сторону совхоза «Большевик», кладбище на могилку его деда и бабушки, я увидел неподалёку захоронение моей первой учительницы.

Вспомнил, что мама рассказывала, что она «плохо умирала, такая болезнь, ну, в общем, царствие небесное».

Мама тогда говорила, что её дочь

«… вены себе порезала и умерла в ванной.

И вот у неё на почве этого у неё типа помешательства сразу на глаза – она уже почти не видела.

Так она и умирала – такое нервное. Так бы, может, и жила бы: ну-ка дочка! А всё может быть, историй любовных всяких! Только мне дак этого не понять, как это может быть!»

Это я привожу прямую речь мамы, записанную на диктофон в 2011 году, когда мы выпивали на кухне втроём: я, Варя и мама. На снимке 2017 года - Могила моей первой учительницы и её дочери, “порезавшей вены”.

В пятом классе, когда появились разные учителя и каждый вёл свой предмет, всё начало шататься. Именно тогда я школу разлюбил.

Вот та дверь. За ней нас сидело, может и сорок человек.

Никто из этих ветеранов, что на фото ниже, у меня даже и не преподавал. Хотя лица знакомы. Александра Георгиевна Белогривова жила в Тункала в соседнем доме, Н.Н. Глинская преподавала у сестры Вари, дочь Деревяженковой училась с нами и была влюблена в ушедшего в лучший мир в 2011 году одноклассника Женю Кривошея (Тхуре). На общем фото (здесь неразличимом, но на моём оригинале вполне) есть химик Антропенков и физик Винниченко. Они преподавали нам свои дисциплины. Химик вроде ещё жив.

Апдейт - нет с середины 2010х. Вроде умер от рака.

Фото 18.

Вот это было для меня настоящей сенсацией когда в августе 2012 я снимал это фото!
Валера Мокиенко, который был практически другом несколько лет, я никогда не знал, что он окончил в 1976 году, на четыре года позже меня, школу с золотой медалью. Кто-то в моей одноклассниковой группе рассказывал, что он готовил дома вопросы и ставил в тупик полный преподавателя истории этими вопросами. Сейчас живёт в Адыгее, говорили раз по Скайпу, избегает Интернета, может мой ЖЖ читает... Привет, Валера.

Обратите внимание на выпускницу 1965 года Терту Хювяри. Я думаю, что это сестра Реймо Хювяри, который жил в Тункала и был старше меня лет на пять, что в детстве составляло большую разницу. Он очень хорошо прыгал на лыжах с трамплина и, возможно, быстро бегал на лыжах.

Уже в 2010х годах, когда мы выпивали в Сортавала с Валерой Пискуновым, он рассказал, что Реймо в перестройку спился, бомжевал и умер. Валера, как он сказал тогда, "поставил Ремке памятник" за свой счёт. Больше было некому.

Директор у нас был всё время один: Суло Абрамович Тойкка. Преподавал историю.
Хороший и добрый был мужик и пользовался авторитетом.
Рассказывали. что военрук, который однажды похвастался на своём уроке. что собственноручно растрелял солдата в войну, заложил Суло, как коллаборациониста с финнами то ли во время Зимней войны, то ли в Ятко-сота. Тойкку уволили. Но подробностей я не знаю.

В этом классе под аркой учиться тоже довелось. Это был уже пятый, шестой класс.

Вход в учительскую. Всё осталось. как было. Я даже заглянул, но снимать не стал.
Видел плоский экран компьютера в кабинете директора. Порадовался, что большой экран был. А слева был класс, в котором тоже учился. Уже восьмой или девятый с десятым.

Мозаичных окон в наше время не было. Это я помню точно.

Как мне сказали женщины, делавшие ремонт, пластиковые перегородки были установлены с введением новых норм пожарной охраны.

Теперь вход в вестибюли каждого этажа, кроме последнего, шестого, отгорожен такими дверьми.

Фото 26. Не думаю, что школьники всерьёз принимают это грозное предупреждение и выключают свои мобильники.

Фото 27. Это окно было заколочено, но я нашёл другое, которое открывалось полностью.

Вот этот выступ на лестнице шестого этажа помню как вчера. Вовка Белогривов, ученик 10 класса, здоровый парень (потом работал в милиции, как рассказывала мама), брал меня подмышки и держал над пролётом. Страшно не было совсем, Вовка был парнем надёжным. Сын учительницы Александры Григорьевны Белогривовой - её могила недалеко от могилы моего отца и матери, как впрочем недалеко (старое кладбище-то миниатюрное) и могила Нины Николаевны Глинской.

Вот такой вид открывается из единственного незаколоченного окна пятого этажа. Строится новый мост.

Как всякий может видеть, это даже не реконструкция старого моста, он заменяется на полностью новый и будет лежать на амортизирующих подушках. Обратите внимание на гранитную облицовку опор. Строители сохранили её целиком, но это только внешняя отделка, как и у финнов. Внутри - бетон.

Снимал из окна в разные стороны залива Леппяярви.

Некогда здесь была мощная лодочная стоянка. На катерах стояли моторы "Ветерок", "Стрела", "Вихрь"-самый мощный. Лодки были: "Прогресс", "Казанка". Сейчас лодок с гулькин член, штук двадцать, но моторы уже иные: "Эвинруд", "Кавасаки", "Джонстон". Финляндия рядом...

Слева вдали - бывший костно-туберкулёзный санаторий, одно крыло которого сгорело пару лет назад. Я там много фото снял.

Не нарадуюсь возможностям моего объектива - вот как близко видно здание десятиэтажки! Практически можно рассмотреть, что происходит в квартирах.
Вряд ли что-то интересное.

Мост хотели сдать вроде в сентябре 2012, но я сильно сомневаюсь, что успеют. Разве что к новому году, да и то...

Сортавальцы собираются на рыбалку. Вот этот катер, по-моему, и назывался "Прогресс".

Когда я уехал из Сортавала в Петрозаводск и стал учиться там на инязе, то обратил внимание, что в Петрозаводске на Кижи и в Пудож ходили суда на подводных крыльях, "Кометы" и "Ракеты". Я заинтересовался вопросом, почему в Сортавала нет таких судов. Объяснение было таким: много подводных скал. узкий фарватер, никак нельзя пускать такие дорогие суда. Всё это были отмазки, как оказалось. Лет двадцать уже ходят суда на подводных крыльях на Валаам, сокращая время на путь в разы.

На шестом этаже были лаборатории и кабинеты отдельных дисциплин, типа физики, которую вёл Василий Максимович Винниченко (Вась Мась среди учеников). Его дочь Ира училась в нашем классе. Жива и здорова, надеюсь, в Петрозаводске, как мне рассказывала одноклассница с первого класса Ольга Минина пару лет назад.

Фото 41. Я спускаюсь вниз.

Обычный летний ремонт, семидесятый или какой там в памяти школы.

В наше время никакого гимна не было, что, может быть, и хорошо.
Этот не кажется мне вершиной поэзии, про музыку не могу судить.

Клумба - новодел, но похожая вроде стояла в то время, когда я учился.

На месте этого зрительного зала под открытым небом, оборудовать который, вроде, помогали финны, был пришкольный участок, где летом мы "отрабатывали".
Я был жертвой честности родителя мамы.
Пахал недели две, пропалывая горошек и фасоль.
А ведь достаточно было расписки от родителей. что, мол, ездили на всё лето в Крым, где меня и оставили у вымышленной бабушки, или куда-нибудь ещё, типа пионерлагеря на две смены, и не надо было ходить на эту отработку.
Ну вот никому и в голову не приходило соврать, увильнуть.
Считали долгом.

Меня приятно удивило то, что Амуру не отбили ничего больше с прошлого года.
Нос ему сплющили уже года три назад, но так и стоит с тех пор.

Вид на строительство моста из пришкольного садика.

Вот, обратите внимание, если кто не верит, что это только облицовка. Опоры бетонные, не из камня-монолита, а облицованы они тем же самым серым гранитом, что лежал здесь в 1930х годах. Надеюсь, треснувшую пополам гранитную панель-облицовку справа склеют чем-нибудь.

Солдат-победитель. Каждый год его латают и он всё время облезает.

Своих экскаваторов в России, видать, кончилось. Выручают за нефтедоллары корейцы, обеспечивая занятость своим рабочим.

Сюда ходили не переменках покурить, к примеру.

Эта трансформаторная будка на фоне музея была здесь, сколько я себя помню.
А электрический столб остался ещё от финнов. Таких столбов, может, пара всего и сохранилась в городе.